Цзы-Юй и Цзы-Сан были друзьями. Однажды дождь лил не переставая десять дней подряд. Цзы-Юй сказал: «Как бы Цзы-Сан не заболел!» Он собрал еды и отправился навестить друга. Подойдя к дому Цзы-Сана, он услыхал не то пение, не то плач. Это хозяин пел, подыгрывая себе на цитре: — О, отец! О, мать! Небо ли? Человек ли? Голос поющего дрожал, слова комкались. — Почему ты так странно пел? — спросил
Однажды Мудрая Свинья задумалась о вопросах морали и, немного подумав, сказала вслух следующее: — У каждого племени, клана и даже семьи, если на её подворье живут хотя бы три курицы, своя мораль. Одни считают достойным воина убить врага исподтишка, а другие — одолеть в рыцарском поединке. Одни убивают, чтобы облегчить мучения, другие сохраняют жизнь страдающему калеке. Перечисление сих
Учитель Ле-цзы спросил стража ворот Гуань-иня: — Говорят, что высший человек идёт под водой — и не захлёбывается; ступает по огню — и не обжигается; воспаряет над всем миром — и не пугается. Как этого добиться? — Этого добиваются не знаниями и ловкостью, а, сохраняя чистоту жизненной силы, — ответил Гуань-инь. — Присядь, я расскажу тебе. Всё, что обладает формой и образом, звучанием и цветом,
Иэр-цзы пришёл к Сюй Ю. Сюй Ю спросил: — Каким богатством одарил тебя Яо? Иэр-цзы ответил: — Яо сказал мне: «Ты должен со всем тщанием претворять человечность и справедливость и выявлять истинное и ложное. — Тогда зачем ты пришёл сюда? — сказал в ответ Сюй Ю. — Если Яо уже выжег на тебе клеймо человечности и справедливости и искалечил тебя разговорами об истинном и ложном, как
Свет спросил у Небытия: «Вы, учитель, существуете или не существуете?», — но не получил ответа. Вгляделся пристально в его облик: тёмное, пустое. Целый день смотри на него — не увидишь, слушай его — не услышишь, трогай его — не дотронешься. — Совершенство! — воскликнул Свет. — Кто мог бы ещё достичь такого совершенства! Я способен быть или не быть, но не способен абсолютно не быть. А
Давным-давно жил один китайский император. У него был красивый дворец, самым замечательным украшением которого считались две вазы — настоящие произведения искусства. Император очень любил их и разместил в самом шикарном зале своего дворца. Но однажды произошло несчастье — одна из ваз упала на пол и разбилась на мелкие кусочки. Император долго горевал, но потом приказал найти мастеров,
Цзы-Гун возвращался домой из путешествия в Чу вместе со своими учениками и по пути увидел старика, который вскапывал огород и поливал его, лазая в колодец с глиняным кувшином. Старик трудился неутомимо, сил тратил много, а работа у него шла медленно. Цзы-Гуну стало жаль старого человека, и он обратился к нему с такими словами: — Разве ты не знаешь, что существует механизм для полива? Это
Скупой крестьянин построил отхожее место так, чтобы нечистоты, сливаясь на скотный двор, частично попадали в кормушку к свиньям. Однажды коза, пасущаяся за изгородью на сочной, зелёной траве, не выдержала отвратительного зрелища насыщающихся свиней и с презрением обратилась к ним со следующей речью: — Как вы можете терять свое лицо и поедать эту мерзкую жижу, от одного запаха которой
Янь Хой спросил у Конфуция: — Когда у Мэнсунь Цая умерла мать, он громко рыдал, но не проливал слёз, не горевал в душе, а на похоронах не выражал скорби. Но, несмотря на эти три оплошности, он прослыл лучшим знатоком погребального ритуала в своём царстве Лу. Значит, и в самом деле на свете есть люди, которые умеют добиваться славы, не подкреплённой истинными заслугами. Признаться, я
Лао-Цзы учил: "Хочешь быть твёрдым, сохраняй твёрдость с помощью мягкости; хочешь быть сильным, береги силу с помощью слабости. Кто собирает мягкое, станет твёрдым. Кто собирает слабое, станет сильным. Наблюдай за тем, что собирается, чтобы узнать, что придёт: счастье или беда. Мягко и слабое — спутники жизни. Твёрдое и сильное — спутники смерти".